Чацкий, прославившись своими красноречивыми высказываниями, решил высмеять и того французика из Бордо. Он рассказывает о неком французе, который был совершенно незаметен и ничем не выделялся, кроме как тем, что он был француз. Чацкий высмеивает то, что русский народ, завидев любого иностранца, считает его чуть ли не богом. Чацкий утверждает, что из иноземного можно что-то заимствовать, но не все подряд, как делают русские. Например, русским гораздо проще стало называть женщин: "Мадам" или "Мадмуазель", нежели просто по-русски: "Сударыня".